Руслан Трушкин: Уникальные случаи для нас рутина

«Предпосылок к медицинской специальности, в том числе и медиков в семье у меня нет», - говорит Руслан Николаевич Трушкин, заведующий урологическим отделением ГКБ№ 52. Однако со школьной скамьи, он попал сразу куда надо - сначала в «Первый мед» - Сеченовку, потом в интернатуру по урологии и на курс экстренной урологии, потом в ГКБ№ 52, где случаи, о которых в других больницах долго бы вспоминали как об уникальных — повседневная практика. В 52-й он больше 30 лет. Работал с академиком Шумаковым, вместе со Вторенко развивал малоинвазивные методы в хирургии, когда мало кто тогда в них разбирался. Защитил кандидатскую и докторскую, провел более 10 тысяч операций, некоторые впервые в России и в мире. Любим пациентами, коллегами и особенно - сотрудниками своего отделения. Самые яркие отзывы на сайте больницы – именно урологам.

Об учебе в ММА им. Сеченова

- «Первый мед» - это, конечно, бренд в медицинском образовании. Принимая на работу сотрудников, хороших и толковых, потому что другие к нам не приходят, не в обиду остальным, всегда чувствую, что сеченовцы отличаются, это очень хорошая школа. Авторы знаменитых советских учебников по разным областям медицины, люди, составившие фундамент медицинского образования в стране, были моими преподавателями в институте. Это одно из моих самых ярких впечатлений от учебы. Другим ярким впечатлением, а также и испытанием, стала латынь, от нас стразу стали требовать учить все названия (а их мы узнавали десятки каждый день) на незнакомом языке. Поначалу было трудно, потом привыкли.

Интересовали хирургия и травматология - яркие профессии, привлекательные для еще не очень зрелого молодого человека, пришедшего в институт сразу после школы - и хотелось заниматься чем-то «романтическим». Урологию же тогда преподавали достаточно поверхностно, мы сдавали по ней только зачет. О практической части урологии я не имел представления. Сейчас я безмерно благодарен своему опытному другу, за то, что указал мне правильное направление.

Интернатуру я проходил на кафедре в Сеченовке, клинической базой у нас была клиника урологии им. Фронштейна, а курс экстренной урологии – в ГКБ № 7 (ныне – ГКБ им. Юдина). Клиника Фронштейна – это плановые больные, плановые операции и академические подходы. Но меня увлекла экстренная хирургия. Мне было 22 года, и я с головой окунулся в работу скоропомощной больницы с колоссальным потоком пациентов. Очень старался, и мне стали доверять какие-то важные вещи. Например, делать цистостомы - в такой больнице их приходится выполнять постоянно. В больнице было два урологических отделения – второе, считалось «тихим», а наше «буйным». Сейчас я думаю, что мне повезло. Попал бы в «тихое» – и жизнь у меня была бы тихая. Но вышло по-другому, и мне это нравится.

Впрочем, тихая жизнь у Руслана Николаевича кажется маловероятной, это человек с активной жизненной позицией и активным образом жизни. «Увлекаюсь охотой, стрельбой. А вот рыбалку не понимаю. Сидеть на берегу, и ждать пока рыба сама придет? Это не для меня».

Из истории ГКБ №52

В ГКБ № 52 Трушкин пришел в 1996 году врачом приемного отделения, довольно быстро молодому специалисту, имевшему уже неплохие хирургические навыки, доверили быть палатным врачом, делать операции. Перед его глазами история больницы – и выписки из истории болезни, которые печатали на машинке под копирку, и великий Шумаков, делающий операции по пересадке почки на 1-м этаже 6-ого корпуса. «Валерий Иванович работал у нас, пока у него не появился свой институт. Мне повезло - я знаю не его «парадный портрет», а то каким он был в работе, в общении с коллегами. Шумаков – это фейерверк, такие врачи рождаются раз в тридцать лет». Сейчас урологическое отделение тесно сотрудничает с НМИЦ трансплантологии и искусственных органов им. Шумакова Минздрава России. Директор института Сергей Владимирович Готье, главный трансплантолог МЗ РФ, стал научным консультантом докторской диссертации Руслана Николаевича.

Развитие малоинвазивной хирургии

- Когда я пришел работать в урологическое отделение, заведующим был Александр Иванович Макуров. А самому отделению на тот момент было уже 20 лет, коллектив постоянно обновлялся. Обновлялись и методы. Что-то мы делали впервые. Что-то хотелось делать, но не было необходимого оборудования, изобретали, выкручивались как могли. Доставали, например, камни из почек при помощи зажимов.

В 2000-х начала очень интенсивно начала развиваться эндоскопия. Отрабатывали методики, поставили эти операции на поток. Следующий этап - лапароскопическая хирургия, которой мы начали заниматься примерно с 2005 года. Драйвером процесса стал Владимир Иванович Вторенко, который видел будущее за лапароскопическим доступом. Хирургическая служба больницы заметно расширилась, делался большой объем сложных и интересных операций. Тесно сотрудничали с кафедрой РМАПО, где двое наших сотрудников - Михаил Юрьевич Богодаров и Олег Николаевич Воронцов были ассистентами, потом с кафедрой госпитальной хирургии МГМСУ, который заведовал Иван Васильевич Ярема, и с кафедрой факультетской хирургии № 1 МГМСУ, которую возглавлял Олег Эммануилович Луцевич. Луцевича я считаю своим учителем в лапароскопии – с ним мы стали делать операции, о возможности которых раньше и не подозревали. Через 6 лет трудовой практики я получил высшую врачебную категорию и защитил кандидатскую диссертацию».

Уронефрология

- Объемы хирургической деятельности росли, мы освоили, как нам казалось, всю лапароскопию, и стало непонятно, куда двигаться дальше. Но рядом была мощнейшая нефрологическая служба: больные, получающие гемодиализ, пациенты с пересаженной почкой. У человека с неработающими почками, находящегося на заместительной почечной терапии, нередко возникают урологические проблемы, но подходы к его лечению будут не такими как у здорового или относительного здорового (по крайней мере без серьезной хронической патологии) пациента.

Стандартные схемы часто не работают, и с проблемами не удается справиться консервативными методами. Совместно с Надией Фяатовной Фроловой и Людмилой Юрьевной Артюхиной мы начали работать с такими пациентами. Начали с установки нефростом диализным больным, потом стали делать билатеральную нефрэктомию, занялись хирургией пересаженной почки.

Больные на заместительной почечной терапии – сложные пациенты. Нефрэктомия у больных с терминальной стадией хронической почечной недостаточности проводится по жизненным показаниям, но летальность операции была высокой, около 70%, как у нас, так и во всем мире. Очень хотелось изменить ситуацию. Мы провели большую работу, подробный анализ факторов, влияющих на исход операции (Нефрэктомия у больных с терминальной стадией хронической почечной недостаточности и активным течением пиелонефрита | Экспериментальная и клиническая урология (ecuro.ru), сейчас у нас летальность около 20% .

Урологи под руководством Трушкина придумали операции, которые позволяют сохранить трансплантат, сделать его снова функционирующим. «Пациенту не нужно возвращаться на диализ и ждать новой почки». И такие, которые спасали жизнь пациентам, которым по всем канонам помочь было нельзя. «Мы упираемся, и иногда получается. Это трудно и очень энергозатратно. Но потом чувствуешь огромное моральное удовлетворение, и потому что спас человека, и потому что сделал то, что раньше не удавалось ни другим, ни тебе самому»

Урологи 52-ой имеют патент на удаление транспланта почки лапароскопическим доступом. «Мы первые в стране лапароскопически провели резекцию транспланта. И до сих пор единственные в мире, кто проводит лапороскопически удаление органного комплекса.

Сейчас активно представляем наши достижения, этим к сожалению, редко занимаются как урологи, так и трансплантологи. Выступаем мы с большим успехом. Докторскую диссертацию я начинал писать по эндоскопическим методам. Но тут меня призвала Наталья Аркадьевна Томилина с вопросом, не хочу ли я посветить диссертацию нефрологическим пациентам. А я и сам уже об этом думал. Спасибо Наталье Аркадьевне, спасибо Сергею Владимировичу Готье, который стал моим научным консультантом, спасибо сотрудникам как моего урологического отделения, так и нефрологической службы. Меньше чем за полгода была написана работа «Малоинвазивные лапароскопические технологии у пациентов, получающих заместительную почечную терапию». У меня было уже больше 30 опубликованных печатных работ по теме.

Мы все хотим большего

- Урология широка, бездонна, интересна и сложна. Это преимущественно хирургическая специальность, и среди хирургических направлений, по-моему, самая интересная, хотя, конечно, каждый специалист «любит» свои органы и системы. Анатомия малого таза и забрюшинного пространства сложны, такого «анатомического разброса» нет ни в каких других специальностях. В мочеполовой системе объединены органы разной природы, требующие разных подходов. Почка и гормоны вырабатывает, и выделением занимается. Простата выполняет и репродуктивную, и эндокринную функции. Мочеточник, мочевой пузырь - мышечные органы, их можно протезировать из кишок. Нам всегда есть куда развиваться.

У 90% людей урология ассоциируется с простатитом, венерическими заболеваниями, эректильной дисфункцией. Это очень малая часть современной урологии, хотя, наверное, вызывающая самый большой интерес. Однако социальная значимость проблемы не коррелирует с технической стороной ее решения. Фаллопротезирование гораздо более простая операция, чем избавление человека от рака почки. Без эрекции можно жить, хотя, конечно, пострадает качество жизни. А рак почки может иметь фатальные последствия.

Наше отделение – центр компетенции по уронефрологии. Учиться врачу приходится всю жизнь, а работая на стыке специальностей - особенно. В моем отделении больше половины сотрудников имеют научную степень, из них двое, включая меня - докторскую. И это в «обычном» отделении «обычной» городской больницы. Такое количество ученых найдешь разве что в федеральных научных центрах или на кафедрах. Определенно: те, кто хочет все время развиваться, стремятся в 52-ю больницу. Нас тут таких много, и нам интересно.

Нефрология – сложная междисциплинарная специальность, которая требует самого широкого спектра знаний. Например, нефрологи должны знать кардиологию почти как кардиологи, эндокринологию почти как эндокринологи, и обязательно обладать клиническим мышлением, увязывая знания различных систем в одну картину. Чтобы заниматься уронефрологией, нам тоже надо осваивать знания из областей медицины, с которыми «обычный» уролог вряд ли сталкивается.

Мы все хотим большего, начиная с главного врача. А когда главный врач крутится как динамо-машина, и заведующие, и сотрудники у него не будут вялыми,и коллектив формируется соответствующий. Умереть тут спокойно точно никому не дадут, будут бороться под последнего.
Я люблю свою профессию. Заниматься надо тем, что тебе нравится. И, наверное, к медицине нельзя относиться только как к работе. Это - вся жизнь.